Срединный пилотаж. Страница 1

Баян Ширянов

Срединный пилотаж

Роман в новеллах. (Присмертное издание.)

Автор слегка запоздало благодарит Александра Бородыню, Раису Именитову, Кирилла (Каца) Якимца, Вадима (ВадВад) Гущина, Максима (Паркера) Кононенко, Леонида (Левона) Делицына за все хорошее и за то, что они были крестными отцами-матерями «Низшего пилотажа».

Автор чрезвычайно признателен провайдерской фирме «Ринет» и лично Сергею Рыжкову, без которого автор помер бы от информационного истощения.

Автор выражает удовлетворение, граничащее с восторгом, по поводу существования стран Парагвай и Аргентина, где растут кустики, с которых срывают листочки из которых потом делают замечательный напиток МАТЕ.

Автор посвящает свою книгу всем ремиссионерам прошлого, настоящего и будущего, независимо от срока ремиссии, всем вымышленным прототипам героев и самому себе, безвременно почившему.

Если вам покажется, что вы кого-то узнали – это случайное совпадение. Все факты являются вымыслом автора.

Предвкушение вмазки (Вместо предисловия.)

Тут сон мне приснился. Наверное, да… Мало ли, какая хуйня по ночам в голову лезет… Но тут была совсем не хуйня, и даже не поебень.

Я иду. Куда, когда, зачем, – не важно. Важно, что день на улице, важно, что знаю я заветный адресок, и что на хате по заветному этому адреску есть маза втюхаться винтярой.

Захожу – а там стрём. Пренса подкатили и шугают тамошних безобидных винтоваров. Ну, а те забаррикадировались в своей каморе. В общем, расклад такой: и ни к ним не попасть, и ни они даже под дверь просунуть не могут. Нагавкали там на меня, чуть с лестницы не спустили. Предки-то неврубные, вонючим наркошей обозвали. А разве ж я вонючий? Это другие могут месяцами в душе не показываться, а я-то ведь ежедневно его принимаю. Он для меня что винт. Такой же наркотик.

Обхожу я дом, вижу, стоят мои родимые на балкончике. Балконе. Балконище. Широком таком, с балюстрадой из резных круглых хреновин, и держат его то ли Атлантиды, то ли Кариатоны. В общем, впору на нем соревнования по прыжкам в сторону устраивать. Но размеры его – это хуйня, главное, что к нему ведет дорожка из дорических колонн. И по этим дорическим колоннам, как не хуй делать, можно взойти на тот балконище.

И я, типа героя DOOM-а, прыгаю по этим колоннам прямо к моим кентам. А они растекаются под ногами, как кисель, или хуй после эякуляции. Я прыгаю, прыгаю, прыгаю и… Успеваю. И только я ступаю на эту балконину, как мне закатывают рукав, и ставят баян на веняк!

И я тут же приходуюсь и просыпаюсь.

А меня прет!

Нет, я, как и любой винтовой, знаю, что приход словить можно и на мнении, но чтобы так круто и во сне…

Встаю я, открываю окно настежь и курю в него, пуская дым в ночную Москву. Мало где окошки светятся и я, глядя на них, имею чисто винтовой вруб, что там процесс идет. И я уже сквозь занавески различаю мелькающие фигуры торчков, варщиков, вижу, у кого где на какой стадии. Вижу, кто ширяется, кто казнится, кто тащится…

Бля! Это же глюка! Какого хуя?! Я же оставшейся во мне сознательной частью, врубаюсь, что ни хуя подобного там нет. Ну, разве что в одной, двух неспящих хатах! Ебать мой лысый пенис! Я что, совсем съехал? Да нет там ни хуя, убеждаю я себя. Но какая-то часть все одно нашептывает, что в каждой глюке есть доля глюки…

А другая часть напоминает, как мы однажды ломанулись в такую хату со светящимся окном. Причем в третьем часу ночи… Аскануть марганцовки. И как нас встретил недовольный деятель со следами вмазок на руках, а из самой хаты знакомо тянуло горьким миндалем…

Постепенно мыслеприход истончается и я приобретаю возможность рассуждать чуть более здраво.

Я понимаю, что такой резкий проруб ширяльного настроения не спроста. За ним что-то должно последовать. Или сама ширка, по тахионному принципу, или что-то такое же крутое, что сможет ее заменить. А заменить ее может лишь сидение перед компом и набивание в него всякой поебени, типа «Низшего пилотажа».

А, собственно, подумал я тогда, что я теряю? Мои читатели-почитатели, которых стараниями ВадВада, Паркера, и других монстров Рунета и издательства АдМаргинем, выпустивших бумажную книгу, стало до хуя, как, собственно и читателей-хулителей, но на последних я ориентироваться не желаю, а на первых просто не хочу… О чем это я?.. Да! Ни одна сука не сказала мне: «Баян, еб твою мать, а когда будет продолжение?» Так вот, нате!

Ловите его, долгожданное, читайте, мусольте. Только не надо мне пиздеть, что «Средний пилотаж» хуже «Низшего…», или наоборот, или все это, вместе взятое, полное говно, с чем я, как его автор, не могу согласиться ни публично, ни внутренне. Я сам вообще пока не знаю, какой он будет, этот «Средний…», ибо, как полный мудак, начал писать его с этого предисловия, вместо того, чтобы им закончить.

Моя борьба.

(Предисловие.)

А вот теперь, написав все, поставив последнюю точку, я пишу настоящее предисловие.

Предыдущее. Предыдущее я все же решил оставить, хотя и во многом был там не прав. И в том, что никто не хочет продолжения, и в том, что… Да, пустое это! Время-то идет. Мировосприятие меняется. И сейчас я понимаю, что будь я тогда, когда писал «Низший…», таким, какой я сейчас – то была бы совсем другая книга. А лет через десять я то же самое смогу сказать про «Срединный…»

Кстати, заметили, что название этой книги за те годы, что я с ней работал, несколько изменилось? Был «Средний…» стал «Срединный…».

Знатоки восточной философии сразу поймут причину. «Средний» – это так, почти что «никакой». Срединный же – другое совсем дело. Срединный путь – путь ухода от борьбы. А я именно это и хотел бы сделать. Надоело бороться. Надоело доказывать, что «Низший пилотаж» не про «страшных опустившихся донельзя наркоманов», а про людей. И не про наркотики я писал, а про страсти человеческие. Про страсть и привязанность. Про Любовь, если хотите. А коли не хотите – то все равно про Любовь! И «Срединный…» тоже. Это я так, заранее, чтобы избежать кривотолков.

Но если «Низший…» это все-таки некое ностальгирование по временам давно канувшим в небытие, оставшимся только в памяти, да в исковерканных двойными стандартами психиках потребителей и бывших потребителей мульки-винта, то «Срединный…» – это то, что происходит сейчас. В тот самый момент, когда ты пробегаешь глазами эти строки. Это – НАСТОЯЩЕЕ! Тот самый момент, что по-английски зовется «now». Да, и другой смысл тоже присутствует. Никуда не денешься.

Впрочем, и древних времен в нем тоже хватает. Да и в будущее я мимоходом заглянул. Но что такое древность, что такое грядущее, для торчка, живущего вне времени?

Вот она, книга. Хотите – принимайте, хотите – воспринимайте, хотите – боритесь.

А мне обрыдло бороться. Пусть другие этим занимаются. Критики, читатели… Если хотят, конечно.

Я же… Что? Кину им…

Тю! Нет, не кость, как подумает испорченный совком деятель, отнюдь не кость!

Пищу.

Для ума.

Я не говорю «наркотики – хорошо». Я не говорю «наркотики – плохо». Я говорю, что лицо, потребляющее вещества, упомянутые в списке наркотиков – тоже человек. И почему это отказываются принимать те, кто эти вещества не принимает – загадка. Зачем нужна пропасть непонимания между этими людьми и теми, кто употребляет наркотики, поощряемые государством? Я догадываюсь. Почти знаю ответ. Но напрямую я его не скажу. Я выплескиваю все то, что скопилось. Все те факты, которым я сам или был свидетелем, или слышал. Я не хочу давать оценки. Я не имею на это права.

Я не сужу.

Я – всего лишь писатель. Даже описыватель в данном случае. Акын.

Единственное, что я могу сказать так, прямо и лозунгово, это:

Не делай как я! Не ходите за мной! Не дай вам Бог испытать то, через что прошел я!